Джош Гад и Эндрю Раннеллс снимают шляпу перед «Мормонами» с «Гутенбергом!»

НЬЮ-ЙОРК – Джош Гад и Эндрю Рэннеллс могут менять персонажей в мгновение ока. На самом деле, в буквальном смысле.

В «Гутенберге! Мюзикл!», актеры играют десятки ролей за 105 минут, все они четко отмечены бейсболками с жирными буквами, которые они чередуют. Сумасшедшая бродвейская комедия рассказывает о театральных писателях Баде (Гэд) и Дуге (Рэннеллс), которые искренне представляют мюзикл об Иоганне Гутенберге, изобретателе печатного станка. Они полностью представляют новое нелепое шоу для потенциальных продюсеров (точнее, для публики нью-йоркского театра Джеймса Эрла Джонса).

Только после первого чтения «Гутенберга!», которое официально открывается в четверг, у Гада было какое-то представление о хомячьем колесе головных уборов в шоу.

«У меня чуть не случился сердечный приступ», — вспоминает он в совместном интервью с Раннеллсом. «У нас было всего три недели репетиций, так что это было невыносимо нервно. Это определенно математическое уравнение комедии».

«Это для меня»: Эндрю Рэннеллс говорит о «Дяде года», давнем «влюбленном» в Мюррея Бартлетта

«Гутенберг!» Это первый раз, когда 45-летний Рэннеллс и 42-летний Гад вышли на сцену вместе после вышедшей в 2011 году «Книги Мормона», дерзкой сатиры, получившей девять премий «Тони», включая лучший мюзикл. Их последний выход уже стал еще одним кассовым хитом благодаря их комедийному дуэту.

«Они оба невероятно изобретательные комики», — говорит Алекс Тимберс, режиссер шоу. «Дело не в том, что один человек всегда прямой мужчина – у них просто удивительная динамика, когда они знают, как таким необычным образом натравливать друг друга».

Актеры рассказывают нам больше о «Гутенберге!», худших работах и ​​своих стычках со знаменитостями «мормонов»:

Вопрос: Каким бы абсурдным ни был «Гутенберг», в конечном итоге он очень милый и даже эмоциональный. Было ли это удивительно?

Эндрю Рэннеллс: Мы знали, что это очень глупое и великое любовное письмо музыкальному театру. Но когда мы это прочитали, сердце (стало очевидным). В этом нет никакой язвительности или цинизма. Это два парня, которые очень любят друг друга и имеют одну общую цель. Действительно редко можно найти – особенно сценарий комедии в наши дни – который имеет такую ​​основу. Так что для меня это было большой частью привлекательности, особенно то, что я сделал это с очень хорошим другом. Джош и я теперь привносим в это шоу более 10 лет дружбы, и это довольно уникальный опыт, когда материал как бы отражает нашу настоящую дружбу.

Бад и Дуг работают в доме престарелых, чтобы свести концы с концами. Какая работа вам запомнилась больше всего до того, как вы стали актером?

Джош Гад: Друг нашей семьи нанял меня на работу в рекламную фирму. Была компания 1-800-Telemattress, и он попросил меня провести кампанию. Я подумал: «Хорошо, я придумаю что-нибудь отличное». Поэтому я вошел в его кабинет и спросил: «Ты чувствуешь усталость? Скажи матрасу!» И он говорит: «Джош, я не думаю, что это правильный путь для тебя».

Раннеллс: Я встречал в магазине Warner Bros. Мне пришлось надеть летную куртку Looney Tunes, стоять там и говорить: «Добро пожаловать в магазин Warner Bros. Восемь этажей веселья!» Мне приходилось повторять это примерно 500 раз в день. В тот день, когда я уволился, эта женщина подошла ко мне и спросила: «Где брызговики Tweety Bird?» И я подумал: «Я больше не могу этого делать. Я знаю, что мне нужно оплатить счета, но я просто не могу».

А как насчет худшей истории на прослушивании?

Гад: Я проходил прослушивание, чтобы поступить в Джульярд. Майкл Кан, который в то время руководил программой, сидел там с кем-то, похожим на группу плохих парней из «Супермена 2». Они все сидели и смотрели на меня сверху вниз, черные волосы были зачесаны назад, и выглядели так, словно были готовы убить Супермена. Я так испугалась, что забыла весь монолог. Затем я начал импровизировать пятистопным ямбом, и это была абсолютная катастрофа. Я говорю: «Сейчас я покажусь. Всем большое спасибо».

Раннеллс: Это было ради возрождения «Южной части Тихого океана» в Линкольн-центре. В то время я пел одну и ту же песню на каждом прослушивании и просто оставлял все на своем. Я подумал: «Что угодно! Если им это нравится, им это нравится». Поэтому я обратился к (режиссеру) Бартлетту Шеру и спел «Рожденный бежать» Брюса Спрингстина. Он посмотрел на меня и сказал: «Ну, ты очень талантлив. Но не для этого шоу».